В результате применения психоанализа постепенно стало обнаруживаться, что не все пациенты могут быть ему подвергнуты. Для некоторых пациентов не подходила высокая частота психоаналитических сеансов, другие слишком плохо чувствовали себя на кушетке, состояние третьих не улучшалось в связи с бескомпромиссностью базовой техники психоанализа.
Поэтому психоаналитики постепенно выработали принципы психоаналитической психотерапии, с одной стороны, стараясь приспособить психоаналитический метод к максимально широкому кругу пациентов, а с другой стороны, пытаясь не потерять возможностей, которые этот метод в себе содержал.
В психоаналитической психотерапии пациент не лежит на кушетке, а сидит в кресле лицом к лицу с психотерапевтом. Частота сеансов обычно ниже, чем три раза в неделю – один или два раза. Общая продолжительность всего процесса психотерапии обычно также оказывается ниже, чем психоанализа. Активность специалиста в психотерапии, в основном, будет выше, чем активность специалиста, проводящего психоанализ, а активность пациента, наоборот, ниже. В фокус психотерапии обычно попадают не все аспекты психики пациента, а только та их часть, которая имеет более непосредственное отношение к проблемам пациента; психика пациента исследуется в психотерапии на меньшую глубину, чем в психоанализе.
Поэтому психотерапия сулит менее фундаментальные и надежные результаты, чем психоанализ, зато более прицельные и быстрые. Существует множество отличий психоаналитической психотерапии от психоанализа, но какое из них главное? Какое самое глубокое и принципиальное?
Для того, чтобы найти ответ на этот вопрос, попробуем представить себе гипотетический случай идеального психоанализа, который можно охарактеризовать, как максимально далеко отстоящий от воздействия с целью что-то изменить и как можно ближе примыкающий к исследованию с целью что-то понять. К исследованию психики способом анализа или к психологическому анализу. В данном случае анализ это мысленное расчленение дискурса пациента, производимое для познания его психики.
Психоаналитик решает задачу оказания помощи пациенту, а для этого решает задачу анализа его психики, познавая ее. Посредством анализа дискурса пациента психоаналитик пытается понять пациента, а потом сообщает тому это свое понимание. У психоаналитика нет осознанного образа предвосхищаемого результата того, что должно получиться. Иначе говоря, он не знает, что пациенту нужно, он не знает, какие способы жить изберет пациент. Психоаналитик не ставит вопрос таким образом, что у пациента должно быть так-то или так-то. Поэтому он отказывается от позиции, когда он что-то «приращивает» пациенту или, наоборот, что-то у него «отрезает».
Что пациент будет делать, как он будет жить, решает сам пациент и только он. Психоаналитик не решает, что нужно пациенту, а что не нужно и ничего не придумывает за пациента. Он просто анализирует, двигаясь за пациентом в его ассоциациях. Он решает задачу, но не пытается достичь какой-то цели.
Случай реального психоанализа будет отличаться от этого описания. В реальном случае психоанализа у психоаналитика время от времени появляются соображения, что было бы лучше для пациента или что было бы ему нужно. Если психоаналитик использует эти соображения только для того, чтобы понять, какой смысл они могут содержать, то он остается в границах психоанализа. Если же психоаналитик использует эти соображения в качестве руководства к речевому действию, в качестве фундамента для своих интервенций, он продвигается в сторону психотерапии.
Вот тут у психоаналитика и появляются конкретные планы по оказанию воздействия на пациента в том или ином направлении, направлении на определенную цель. У психоаналитика возникают соображения о том, на какую глубину следует производить работу, какой круг вопросов должен быть затронут, возрастает его активность по сравнению с активностью пациента, психоаналитик начинает вести пациента куда-то. Расположение пациента на кушетке, обещающее более богатые перспективы, может оказаться не нужным.
В целом, специалист начинает руководствоваться соображениями целесообразности в большей степени, чем в случае психоанализа, где он руководствовался соображениями желательности максимального использования потенциала. Компромиссность работы возрастает, а ставки снижаются.
Таким образом, кратко характеризуя отличие психоанализа от психоаналитической терапии, можно сказать, что в случае психоанализа психоаналитик решает задачу, а в случае психотерапии пытается достигать целей. Возможно, это отличие самое фундаментальное.
При этом интересно отметить, что психоанализ в сравнении с психотерапией в целом иллюстрирует справедливость известной поговорки «Тише едешь, дальше будешь». Еще есть «психоаналитическая» поговорка о «золоте» психоанализа и «меди» психотерапии. Действительно, перспективы психоанализа богаче, вот только не всем пациентам это подходит. Или даже не в любой момент времени подходит тем пациентам, которым, в общем, подходит.
В целом, без особого риска впасть в грубое заблуждение, можно сказать, что бескомпромиссный психоанализ показан более здоровым пациентам, а психотерапия – более нарушенным.
