ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКИЙ ВЗГЛЯД НА ЖИЗНЬ СЕМЬИ В ПЕРИОД ПАНДЕМИИ.
Даирова Раиса Алтаевна, доктор медицинских наук, профессор, член IPA, член МГП.
Аннотация
В статье рассматриваются вопросы о влиянии пандемии на жизнь семьи. Реакция на социальную изоляцию детей и родителей. Провоцирование ранних тревог. Психоаналитическое исследование защит от угрозы жизни, опасности и неизвестности. Способности матери к ревери. Концепция Биона о рождение мысли.
Длительно текущая пандемия COVID-19, изменила жизнь обычных людей: семья являющаяся первичной средой для развития человека, вынуждено изменить образ жизни.
Это впервые в истории, когда пандемия коронавируса привела к изоляции человека мировом масштабе, что спровоцировала страх за свою жизнь и за жизнь близких.
Пандемия короновируса сформировала климат повсеместной неопределенности и социальной изоляции.
Пандемия внесла свои коррективы в привычную жизнь человека и оживила чрезвычайный уровень тревоги у многих людей. Психические реакции на навалившуюся извне опасность во многом универсальна, но защиты проявляются по- разному.
- Многие полностью отрицали реальную ситуацию пандемии. Они продолжали жить прежней жизнью, не замечая и не соблюдая противоэпидемические мероприятия. Пребывая в маниакальном состоянии, люди отрицали свои физические потребности, личные слабости и даже свою смертность. Люди, для которых отрицание служит основной защитой, маниакальны по своему характеру. Был случай в аптеке, когда покупатель продемонстрировал, свой страх короновируса, облизнув прилюдно купюры денег.
- У других наоборот, возрастал страх смерти, они не выходили из квартиры, тщательно соблюдали рекомендации врачей, во всем видели опасность. Как правило, развивалась паранойя и т.д.
- Многие избавлялись от собственного страха путем проекции своих страхов на других (на власть, китайцев, специально организованную биологическую войну).
- И есть люди, которые более адекватно реагировали на реально сложившуюся ситуацию, принимали ситуацию пандемии и адаптировались к ней.
Работая с семьями в ситуации пандемии, было замечено как вынужденная изоляция, меняет склад жизни семьи. Возрастает тревога из-за нового (дистанционного) формата обучения детей. Дом и школа физически сблизились друг к другу. Одна пациентка-подросток, так и сказала « моя школа и моя кровать в 20 см. друг от друга». Кроме этого родители также работали удаленно и находились в том же доме-квартире. Не хватало свободного пространства не только физического, но и психического.
Тесное пребывание родителей с детьми, всеобщая страх неизвестного вируса, информация СМИ о смертоносности коронавируса, провоцировало старые, уходящие глубоко в раннее детство конфликты.
Чтобы понять влияние пандемии короновируса на жизнь в семье, с точки зрения психоанализа, то можно вначале обратиться к работе З.Фрейда «Жуткое», 1919 года.
В этой статье Фрейд пришел к выводу, что чувство жуткого, потрясающего (unheimlich) возникает при неожиданном возврате вытесного содержания – часто под воздействием внешнего стимула. Это «что-то» нам принадлежало когда то и принадлежит до сих пор (но должно было быть скрыто).
Речь идет об эмоционально заряженном чувстве, не отразившемся в символизированном матерью. Которые были вытесненными и теперь вновь врываются в сознание.
Стремясь обнаружить источник специфической тревоги, которое вызывает в человеке все жуткое, З. Фрейд обращает внимание на слово в немецком языке, противоположное жуткому – тайное, скрытое, знакомое.
То есть в жутком пугает больше всего то, что оно является для человека непонятным и скрывающим в себе нечто незнакомое.
Михаил Эпштейн — советский и американский философ, филолог, культуролог, литературовед, литературный критик, лингвист, эссеист пишет:
«В основе жуткого лежит эмоциональная трансмутация, какое-то внезапный сдвиг: доверие вдруг оборачивается страхом, спокойствие и уверенность - тревогой и смятением. Ощущение жути часто создается отсутствием прямой угрозы - темнотой, тишиной, белизной снежного покрова, когда остаешься как бы наедине с собой, со своим собственным страхом. Жуткое говорит с нами из нашей собственной глубины».
Об этом же пишет Л.Толстой, в рассказе «Детство» подчеркивая "Нам всем было жутко в темноте; мы жались один к другому и ничего не говорили".
Фрейд видит в искусстве преимущественный способ выявления жуткого.
Мы находим этому множество примеров в литературе и кино. Когда писатель или режиссер как рассказчик может вызвать у нас ощущение жуткого. А если задать вопрос несколько по другому, что явилось инициатором этого жуткого рассказа истории для автора? В котором тревоги и страх преобразуются в истории (фильмы, рассказы, картины…)
А.Ферро в книге «Психоанализ: Создание историй», исследует вопрос, что может вызвать ощущение жуткого? Страх является инициатором, активатором историй человека.
Наша профессия связана слушанием рассказывания пациента, и переработкой услышанного жуткого в приемлемую для него форму. Необходимость рассказывать или творить становится терапевтическим фактором, противостоящим тревоге, страху и тоске. Так как можно найти глубокие корни потребности создавать, ее первичную матрицу, а также понять, не является ли «рассказывание» основной потребностью человека в борьбе со страхом, ужасом перед чем-то более примитивным, чем вытесненное, перед тем, что еще не может быть вытесненным?
Как же можно понять, чувства жуткого? Бион в своих работах, раскрывает концепцию рождение мысли, как первоначальную единицу психической структуры человека.
Согласно которому мысль (как зарождение психического) возникает на пересечении потребности ребенка успокоить « безымянный ужас» с которым он рождается и материнской способности к ревери (мечтания матери). Можно еще так об этом сказать. Примитивные фантазии или протоэмоции или недифференцированные, спутанные телесные ощущения младенца (бета-элементы по Биону) проецируются или эвакуируются в психику матери, где – они если восприняты матерью, то трансформируются (становятся более дифференцированными, проживаемые) в нечто мыслимое и переносимое (альфа-элементы), и ребенок успокаивается.
Материнская способность к ревери, играет первейшую роль для ребенка в его дальнейшем развитие. Мать способная к ревери принимает своей психикой, через проективную идентификацию, поток ужаса (b-элементы) ребенка и преобразует их в a-элементы, представляющие собой «кирпичики» мысли (психического).
Тем самым снижает тревогу и ужас ребенка. Речь идет о примитивных чувствах и мыслях младенца. После рождения ребенок воспринимает реальный внешний мир с помощью примитивной организаций психики, это телесная психика (язык тела), представленная сенсорной системой (слух, зрение, осязание, вкус и обоняние).
В ранних эмоциональных взаимоотношениях между матерью и ребенком передается способность к альфабетизаций или трансформации бета-элементов в альфа-элементы.
Интроецированная альфа функция навсегда остается с нами в виде, как выразился А. Ферро « Мельницы для перемалывания страхов и ужасов» в сновидения, фантазии и рассказы».
Это как рассказывание сказок детям, (а не просмотр мультфильмов), когда образуется живое взаимодействие родителей с ребенком. Тогда в историю рассказа включаются наиболее глубокие детские страхи, и совместное проживания-рассказывания страхов, дают возможность справляться с ними.
Чтобы справится со страхом, то нам нужен другой, который бы сопровождал ребенка, т.к. он не способен справится со слишком интенсивным эмоциональным потоком (протоопытом).
Например, страх темноты, наверное, вернее говорить страх материализации фантазий, скрытых при дневном свете. Или плохое засыпание, или страх ночных кошмаров, когда «сновидение» не может переварить чрезмерные внутренние и внешние стимулы, что характерно для некоторых детей во время пандемий.
Поэтому мы, как психоаналитики важны для пациентов как «рассказчики» сказки ( живое присутствие и разделение опасности, неизвестности), с уже интроецированной альфа функцией, которую психоаналитик или психотерапевт получил от своей матери или матери-аналитика.
Страх рождается каждый раз, когда наш «Внутренний рассказчик» подвергается слишком тяжелому испытанию. Бион говорит о внутреннем рассказчике, имея в виду способности матери - аналитике к ревери.
Особое состояние ревери – мечтания, грез, созерцания, которым мать встречает движение и лепет ребенка, придавая им или предугадывая в них смысл жестов и слов (благоговение). Т.е. если у матери есть способность к ревери, то недифференцированные, спутанные ощущения трансформируются в альфа-элементы. И тогда младенец начинает придавать значение этим ощущениям или составлять « кирпичики» мысли.
Во время пандемии, когда и психотерапевт и пациент находятся в одинаковых условиях внешней опасности (в одной лодке), то достичь такого состояния терапевту бывает весьма непросто.
Такую способность можно перенять от «матери»-аналитика или «матери-супервизора» или от коллег –психоаналитиков, либо от встреч в профессиональном международном сообществе, (даже онлайн), где можно обсуждать трудности переживания пандемии.
А еще существует уникальный метод Эстер Бик, наблюдений за младенцем в семье, где возможно получить опыт непосредственного проживания инфантильных чувств ребенка (в контрпереносе), встречаясь с младенцем в доме, где начинается его история. А также понимание бессознательных эмоциональных сценариев, разворачивающихся между родителями и ребенком.
Во время пандемии, единственным безопасным местом, оказался дом, в котором проживает семья. Дом, где начинается история рассказчика сказок, (а не просмотр в экране), история семьи.
Эстер Бик (1968) сделала важный теоретический и клинический вклад в понимание очень раннего опыта мироощущения, получаемого через кожу. Она указывает, что только в переживании безопасного пребывания на материнских руках новорожденный получает ощущение своей собственной кожи как надежной границы, внутри которой удерживается Эго. Кожные ощущения – это чрезвычайно примитивная форма личностной интеграции, тесно связанная с переживанием взаимодействия с внешними объектами.
Интернализируя эти переживания, младенец развивает фантазийную дифференциацию между « внутренним и внешним пространством».
Многие самые тяжелые виды патологии, как известно, связаны с дисфункцией этих базовых операций.
Страхи-фобии являются следствием того, что рассказчик не был подготовлен к преодолению слишком опасных и ужасающих эмоциональных сгустков. Или мать не смогла когда то преодолеть их и, поэтому функция преодоления не была интроецирована к умению рассказывать.
- Случай А.
Когда фобии являются следствием того, что внешний рассказчик (пациент) не был подготовлен к преодолению слишком опасных и ужасающих эмоциональных сгустков. Когда внешняя реальность совпала с внутренней, как это произошло в случае А., Бион в работе 1970 года «Внимание и интерпретация, замечает, что для некоторых пациентов контакт с реальностью особенно труден именно тогда, когда эта реальность – их собственное состояние».
Подросток, 16 лет. Отличница. Причина обращения - неконтролируемый, навязчивый страх заразится микробами на улице. Любое соприкосновение с «грязным» предметом сопровождалось мытьем рук. Навязчивое мытье рук и протирание предметов, одежды, обуви, при приходе из улицы домой, приносили временное облегчение. Эти симптомы появились за 1 год назад до обращения за помощью, после развода родителей.
Работа проходила 2 раза в неделю, в течение 6-ми месяцев, с тенденцией на положительную динамику, тревога снижалась.
Однако, во время пандемии, формат встреч изменился. Мы перешли на онлайн встречи. Сократилась частота встреч, из-за материальных трудностей. Явно не хватало очных встреч. Состояние А. ухудшилось. Возобновились страхи заражения от контакта с домашними животными. Потребовалась лекарственная терапия и госпитализация.
А. не способна была выносить боль и фрустрацию, чувствуя боль, не смогла выстрадать ее. Осмысление мыслей ведет к психическому здоровью, неосмысление мыслей – к психическим расстройствам.
При этом не для всех карантин стал серьезным испытанием, кто-то нашел в сложившейся ситуации другой путь развития.
2. Случай Б. Когда реакция подростка на самоизоляцию, протекала без патологических реакций.
Б. 14 лет. В терапии 3 года. Сеттинг 2 раза в неделю.
Основные проблемы обращения за помощью. Конфликты с учителями, родителями, зависимость от компьютера, плохую успеваемость в школе.
На сессиях проигрывались протестные чувства подростка.
Пандемия, предоставила Б. новые условия проживания своих конфликтов.
Б. переехал вместе с симблингами, жить в загородный дом бабушки с дедушкой, где у него была отдельная комната, в котором мог почувствовать личное пространство.
Во время пандемии, мы продолжали встречи в новом режиме онлайн.
После снятия строгого режима изоляции, мы вернулись к очным встречам, что положительно отразились на укреплении доверия между нами. Б. мог размышлять над предложенными интерпретациями и протестующие чувства постепенно стали снижаться.
Находясь с Б. в непростых внешних и внутренних ситуациях проживания пандемии, Б. постепенно стал осознавать свои протестующие аффекты направленные на других людей. Ему удается справляться со сложными ситуациями, возникающими в реальной жизни.
(Клинические случаи сокращены и максимально изменены, для сохранения конфиденциальности истории).
Пандемия затронула каждого человека. И страх заражения короновирусом, универсальный.
Поэтому наш кабинет, становится для пациента важным местом, где мы являемся «рассказчиком сказки».
В завершение, хотелось процитировать А. Ферро «Аналитик- это комментатор текста пациента, это историк клинического случая. В этом смысле аналитик- это не предок, а потомок пациента, хотя и как гарант сеттинга, и как объект переноса он, конечно, является чаще всего родителем».
Литература:
- Бион Уилфред Р. кн. Научение через опыт переживаия. М. «Когито-Центр», 2008 , с 128
- Бион Уилфред Р. кн: Элементы психоанализа, . М. «Когито-Центр», 2009 , с 126
- Ферро Антонино. Кн.Психоанализ: Создание историй. , М. «Класс», 2007, с 132
- Фрейд 3. Жуткое (1919)...
Художник и фантазирование (сборник работ), — М.: Республика, 1995, стр. 265-281.... - Михаил Эпштейн. Все эссе. Тома 1 и 2. У-Фактория, 2005, 544 сс
- Л. Н. Толстой. 1852 г.: Собрание сочинений в восьми томах. Т. 1. М., "Лексика", 1996.
